История моего сына

Так получилось, что муж мой поехал работать в Англию, я поехала с ним, и сын мой родился уже здесь. Английский я знала очень слабо, могла кое-как читать, а вот разговорный язык не понимала совсем. Не знала я и многого о местной системе здравоохранения. Конечно, это добавило мне массу проблем при общении с врачами и попытках получить какую-то медицинскую помощь. Но в конечном счете это оказалось даже к лучшему. Именно благодаря тому, что я оказалась в ситуации, когда не могла рассчитывать ни на какую врачебную помощь, я начала искать выход сама. Именно это спасло моего сына. Если бы я продолжала ходить к врачам, практикующим традиционную медицину, диагноз тяжелый аутизм, и возможно, также эпилепсия, были бы сейчас с нами и навсегда.

До двух месяцев мой сын Никита был спокойным, счастливым ребенком, замечательно набирал вес, начал улыбаться. К двум месяцам без всякого «воспитания» с моей стороны он уже легко спал ночью по шесть часов, не просыпаясь.

В два месяца он получил первую прививку DTP (аналог АКДС) и с этого дня все понеслось под откос. Весь вечер после прививки ребенок кричал и лежал только на одном боку. В течение всей последующей недели приходилось приспосабливаться кормить его, лежа только на одном боку. С того дня на долгое время привычным для него стало положение, выгнувшись на один бок. Как теперь я догадываюсь, у него была очень сильно поражена печень. Начались проблемы с едой, диатез, и с того дня он больше никогда не мог спать больше полутора-двух часов подряд. Так мы с ним и ходили по полночи, он не спал, а просто хныкал или стонал. Я не могла с ним даже лечь, единственное что удавалось – это откинуться в кресле, положив его себе на грудь, и в таком положении ему становилось немного легче, он задремывал.

Появилось дрожание рук, явный признак неврологических проблем. Но на все мои жалобы английские врачи отвечали, что все в порядке. Потом были вторая и третья прививки DTP и вдобавок к этому в это же время мне поставили несколько серебряных (амальгамных) пломб. После каждой прививки нервность ребенка становились все сильнее, и диатез перерос в экзему.

В полгода у сына неожиданно сильно воспалилось горло, так, что два дня он даже сосать не мог от боли. Его лечили антибиотиками. На мои осторожные предположения о том, что после этого, может, ему нужны пробиотики, врач на меня посмотрел с недоумением – какие пробиотики, зачем? С этого времени сын практически перестал прибавлять в весе и расти – с шести месяцев до года вырос всего на полтора сантиметра. Полностью отказался от прикорма. Кошмарная экзема стала кровоточить. На мои вопросы о возможности аллергии врачи мне отвечали, что "это просто экзема, помажьте Гидрокортизоном". Когда к десяти месяцам он все еще отказывался от прикорма и жил на только грудном вскармливании, вес начал падать, и только тогда мне дали направление к педиатру. Чтобы попасть на прием к педиатру, нам пришлось ждать больше двух месяцев, и это еще повезло, предполагаемое время ожидания было пять месяцев! Здесь нам в первый, он же и последний раз повезло увидеть мыслящего адекватного врача – он предположил аллергию на молоко по симптомам, даже не делая теста.

Действительно, на безмолочной диете стало намного лучше. Сын меньше плакал, начал есть прикорм, стал веселее, даже начал осваивать кое-какие звуки типа «ма-ма», «да-да». Вообще, его психическое развитие тогда соответствовало норме. К 15-18 месяцам у него было около десятка слов-обозначений со смыслом, типа «ди-ди» для музыкального диска или «га-га» для гусей. Впрочем, «первые звоночки» были уже и тогда, но я их не заметила. Я ясно помню то время, когда ему было 12-14 месяцев, когда мне вдруг стало «скучно» с ним. Я с нетерпением ждала, когда он станет старше и умнее, чтобы с ним можно было как-то играть или чему-то учить. Оказывается, дело было вовсе не в возрасте, просто он уже не развивался и не обучался в том темпе, как это делают здоровые дети. Только много позже, когда я могла наблюдать соседскую девочку в том же возрасте, я поняла, что уже тогда было не все в порядке. Эту девочку я видела раз в неделю, и каждый раз она уже знала и умела что-то новое. А у нас неделя за неделей не появлялось ни одного нового умения или знания.

В год мы еще и сделали прививку MMR (корь, краснуха, паротит). Когда много позже я пересматривала старые видео, то нашла съемку, сделанную через две недели после прививки. Никита бегает по детской площадке, прыгает на одном месте, рассматривает какие-то вещи, но ни разу не взглянул за это время на меня, как будто он один. Резкая разница с предыдущими съемками, когда он все время оглядывается – вижу ли я его, нравится ли мне, что он делает. Но и это все я заметила уже позже, а тогда я еще многого не знала, тем более, именно в это время мы отменили молоко, и улучшения от безмолочной диеты смягчили эффект MMR.

К сожалению, улучшения от ввода безмолочной диеты длились недолго и через два-три месяца они сошли на нет.

Помню точно день, когда я начала реально тревожиться. Это было первого апреля, наверное, поэтому этот день и остался в памяти. В тот день он был особенно беспокоен, и вдруг я увидела, что он весь напрягся и как-то странно дрожит. Это продолжалось лишь несколько секунд, но потом повторилось еще пару раз в речение дня. В тот день я впервые заметила, что ему как будто труднее стало произносить согласные звуки. Сыну было тогда почти 18 месяцев. С того дня он быстро покатился вниз. С каждой неделей приступов вздрагиваний становилось все больше, и все меньше оставалось звуков. Дополнительно к плохому сну и постоянным истерикам сын начал ходить на цыпочках. Самое страшное то, что все чаше и чаще я могла видеть короткие периоды, когда Никита внезапно, без каких-либо предварительных предвестников, переставал двигаться, как бы каменел. Взгляд его устремлялся перед собой, выражение лица не менялось. Он ни на что не реагировал, и я сама каменела, понимая, что происходит что-то жуткое. Через несколько секунд все проходило. Только позже я узнала, что это были абсансы, предвестники эпилепсии.

В то время я не предполагала, как все обернется, и не вела никакого дневника. Поэтому сейчас, когда я пишу про то время, я не помню всего, что происходило тогда, в памяти остались лишь отдельные эпизоды. Даже фотографий того времени у меня осталось очень мало. Мы очень много снимали сына до этого – но с 18 месяцев и почти до трех лет практически нет ни фотографий, ни видео. Мы хотели снимать веселого, радостного ребенка, как он говорит первые слова, как он играет с нами или с игрушками… Но этого больше не было, и мы перестали снимать.

К 20 месяцам те немногие слова ушли полностью, исчезли и вообще какие-либо согласные звуки, осталось лишь «а-а-а». Я замечала, как во время частых приступов «дрожи» сын все больше терял контроль языка, и была совершенно уверена, что они как-то связаны. Вероятно, эти приступы «дрожи» были судорогами, но у меня не было возможности сделать диагностику. Хождение на цыпочках стало постоянным, а руки сын при ходьбе все время отводил вниз и назад, как крылья. Видно было, как напряжены все руки и даже каждый палец.
Я понимала, что сыну становится хуже и хуже, и была в полной растерянности, что же делать. Английские врачи отказывались меня слушать, а ехать к русским врачам было невозможно… Да и к тому времени у меня уже накопился достаточно печальный опыт обращений к ним.

А тем временем у ребенка пропал интерес к окружающему, на улице он набирал полную горсть камешков и так с ними и ходил часами. Или же качался на качелях тоже часами, ничто другое ему было не интересно. Ярко остался в памяти эпизод, когда мы подошли к реке, где плавали гуси и утки, а сын безучастно сидел в коляске, сжимая в руке свои извечные камешки. Я пыталась привлечь его внимание к гусям, но безуспешно. И помню, как с горечью и недоумением вспоминала такую же прогулку год назад. Тогда, в 11-12 месяцев он с огромным интересом наблюдал за гусями, и даже сам кричал «га-га-га». Теперь он не говорил ничего и не интересовался ничем, единственное, что его увлекало – бесконечное бросание камешков в воду, от этого занятия его было невозможно отвлечь. Еще один яркий момент, отложившийся в памяти – сын долбит палочкой по столу. Это он мог делать до бесконечности. А вот все игрушки лежали в ящике нетронутыми неделями и месяцами.

Не могу забыть один из дней, когда он был особенно несчастен, все время ныл, не хотел ни с чем играть, и все время просился на руки. Доведенная до крайности тем, что он не хочет ничем заниматься, я посадила его на колени, не пытаясь с ним ни говорить, ни развлекать, сама стала читать книжку… Так прошло около полутора часов, он не спал, сидел у меня на коленях, не делая никакой попытки сползти на пол, или чем то заняться. Просто сидел, прижимаясь ко мне, и НИЧЕГО не делал и ничего не хотел. Как должно было быть плохо ребенку, если в полтора года он может просидеть без действия полтора часа!

Истерики стали нашим постоянным состоянием. В этот период мне пришлось отменить дневной сон. Сын не так уж плохо засыпал днем, но просыпание стало моим кошмаром. Он просыпался с плачем, и продолжал вопить после сна около часа, и я ничем не могла остановить этот крик. Но даже после отмены дневного сна он по-прежнему спал ночью не более полутора-двух часов подряд, потом пара часов хождения с ним на руках, потом еще час-полтора сна, и так всю ночь. Он опять практически перестал есть, кормить удавалось только под просмотр телепередач. Преследовали постоянная жуткая экзема на сгибах локтей и под коленками, красные слизистые глаз и темные круги под глазами. Ноги его пахли в то время как у взрослого человека, который не менял носки несколько дней. Постоянно раздутый живот, как барабан. И стул – по моему пониманию, он походил по виду на стул, как его описывают у детей с целиакией. Но на мои предположения об этом английские медики мне отвечали: «Целиакия встречается очень редко, поэтому у вас этого не может быть». Непробиваемая логика!!! А то, что стул все равно ненормальный, и по 5-6 раз в день, их не беспокоило, потому что "диарея – это когда 10 раз в день водой, а 6 раз кашей - это нормально". Правда, один раз мне удалось добиться анализа стула, к моему полному изумлению, он пришел абсолютно нормальным. Может быть, в целях гигиены они образцы стула сначала стерилизуют? Тут же скажу, что через год, уже на диете и биомеде, мы сделали анализ стула в Москве, там не было вообще ничего нормального, ни по одному показателю!

Ребенку становилось все хуже и хуже, а помощи от врачей не было, и я решилась по собственной инициативе попробовать убрать глютен. Эффект был потрясающий. Улучшился стул, аппетит, сон, уменьшились истерики. Заметно уменьшилось количество приступов абсансов. Но самое удивительное и неожиданное для меня было то, что ребенок вдруг как бы «повзрослел», то есть изменилось поведение, он стал разумнее. Я вдруг поняла, что поведение, к которому я привыкла, вовсе не было нормальным для его возраста. Например, оказалось, что ребенок в 20 месяцев может понять, что для того чтобы пойти гулять, надо сначала надеть ботинки, и не визжать из-за этого. До начала диеты он этого понять не мог, каждый раз я одевала его с воплями и истерикой. Но я все еще не допускала мысли, что это какие-то психические ненормальности. Никаких мыслей об аутизме, про который тогда уже начали много говорить в прессе, не было. Да я и не знала, что это такое, как и многие, считала, что это что-то типа умственной неполноценности и, конечно же, не может относиться к моему сыну...

Случайно в это время я увидела фильм "My family and Autism" («Моя семья и аутизм») про семью с несколькими детьми с аутизмом различной степени. Включила я его из пустого любопытства, но фильм оказался откровением для меня. В их младшем мальчике я увидела удивительную схожесть с Никитой. Я услышала, что аутизм – это нарушение развития, а вовсе не умственная отсталость. Я поняла, что это про нас. В этом же фильме рассказали о БГБК диете и упомянули про английский форум, обсуждающий вопросы диеты и лечения кандиды у аутистов. С того дня я начала читать этот форум и все, что находила относительно аутизма и диеты. Со словарем, разбирая каждую фразу, непонятные разговорные обороты… Читала каждую свободную минуту. Было ли это трудно? Нет, потому что у меня появилась надежда, что я могу что-то сделать. На самом деле это было в сотни раз легче, чем смотреть, не предпринимая никаких действий, на сына, который все более уходит в свой мир и ощущать полное отчаяние от того, что ничем не можешь ему помочь.

Я не пошла к врачам за диагнозом. Я уже успела прочитать на форуме, как относятся британские врачи к больным аутизмом. Во-первых, если поставлен такой диагноз, то на встречу с гастроэнтерологом уже рассчитывать не приходится, считалось, что все проблемы ЖКТ у аутистов – следствие их аутизма. Поэтому аутистам гастроэнтеролог не нужен, и лечить кишечник им не нужно. А тем, кто был слишком настойчив в требованиях помощи, угрожали «влепить» синдром Мюнхгаузена. Так называют состояние, когда человек придумывает себе несуществующие проблемы ради того, чтобы получить лишнее внимание. Как раз тогда одна мама боролась за то, чтобы у нее не отобрали ее сына, потому что ей поставили этот синдром. Она слишком активно искала помощи у докторов… Надежда оставалась только на себя, хотя тогда я мало что понимала и не все оценивала верно.

Например, я не очень понимала, что имеется в виду под глазным контактом, поэтому и не могла пожаловаться на его отсутствие. Что такое глазной контакт, я поняла гораздо позже, когда этот глазной контакт появился и я его увидела. Оказывается, это когда ребенок смотрит на тебя не по просьбе, а потому, что ищет твоего одобрения, как у него что-то получатся, или хочет разделить с тобой радость от новой игрушки. Вот этого у нас уже давно не было. Или же, отвечая на вопросы анкеты, я была уверена, что сын понимает речь. Но только позже я поняла, что оказывается, он на самом деле меня не понимал, поэтому с ним и невозможно было договориться. Ярким примером для сравнения сейчас для меня стала соседская девочка, которой в том же возрасте можно было объяснить очень многие вещи – и почему надо кого-то подождать, и почему надо одеться, или почему ей нельзя что-то делать.

Это был момент, про который я могу сказать - мне повезло. Мне действительно повезло, что нужная информация попалась мне не слишком поздно, когда мозг еще не был сильно отравлен и поврежден. Именно поэтому мне удалось добиться таких хороших результатов. Мой сын не был самым легким случаем, мне пришлось пройти по всему пути биомеда, включая метилирование, антивирусные терапии, хелатирование, чтобы получить такой результат. Если бы я начала все на год позже... Я знаю родителей, у которых дети имели поразительно похожие проблемы и поведение в два года - просто один в один. Но - кому-то эта информация вовремя не попалась, кто-то не захотел или не смог ее услышать и принять, в результате диета и биомед были начаты на несколько лет позже, время упущено. Чем дольше продолжаются проблемы, тем далее заходит повреждение мозга, тем сложнее что то восстановить и тем меньше шансы на успех.. Поэтому могу только еще и еще раз повторить – не упускайте время, лучше без большой нужды ввести диету и начать работу, чем потом кусать локти, жалея о потерянном времени. Именно поэтому здесь я пишу не только о своих успехах, но и об ошибках. Я очень надеюсь, что мой опыт поможет кому-то избежать таких ошибок.

Итак, изучив доступную информацию, я начала строгую БГБК диету. В это время Никите было 1 год и 10 месяцев. Ребенок заметно улучшился в поведении, как я уже писала, но его проблемы с кишечником и сильная экзема остались. Гиперактивность тоже никуда не девалась. Я нашла информацию о фенольной непереносимости у детей аутистов и убрала все высокофенольные продукты.

Из-за этой экземы и непереносимостей на многие продукты мне пришлось отказаться от использования любых готовых продуктов, типа БГБК печений, макарон, колбас. Все только домашнего приготовления, кроме муки, заказываемой специально. Это обеспечило абсолютно чистую БГБК диету.

Потом я решилась на ввод добавок. Делала я это очень медленно, ведь приходилось во всем разбираться самой, и я очень боялась навредить сыну. Начала с кальция, цинка, комплекса детских мультивитаминов с повышенным содержанием витаминов В, в общем – с того, что рекомендовали на форуме, который я тогда читала. После ввода цинка я впервые поняла, что такое глазной контакт, о котором было столько разговоров. После ввода витаминов заметно улучшилось понимание ситуации и пошли подвижки в речи. Если в начале этого периода Никита не говорил ни одного слова или осмысленного звука, то всего через пару месяцев в его словарном запасе было около пятнадцати слов. В то время мне даже хотелось поверить, что все проблемы уже позади. Но оказалось, что праздновать победу было еще рано. Постоянная гиперактивность и хождение на цыпочках оставались с нами. Сын стал даже более агрессивен. Он мог подойти и ни с того ни с сего укусить или ущипнуть. В это время я была вся искусана и в синяках, особенно ноги, которые он мог кусать, проходя мимо. Впрочем, делал он это явно не из желания сделать мне больно, а из-за потребности стиснуть зубы, пальцы – та же причина, которая заставляла его ходить на цыпочках и вытягивать постоянно напряженные руки как крылья.

Наш прогресс вовсе не пошел плавно вверх, как этого хотелось бы. Скорее, его можно описать как череду темных и светлых периодов, причем сначала черных периодов было больше, а белых совсем мало. С течением времени светлых периодов становилось все больше, и они становились все более длительными, а черных становилось меньше, и они были короче. В тот период я твердо поняла, что мне гораздо полезнее тратить время и деньги на биомедкоррекцию, чем на специальное обучение. Как ни кратковременны были светлые периоды поначалу, их было достаточно, чтобы увидеть, что там, внутри, живет нормальный ребенок, который все понимает, и хочет играть и радоваться жизни. Значит, я должна постараться избавить его от того, что мешает ему быть таким, вместо того, чтобы пытаться научить его приспосабливаться к жизни в боли и тумане. Я видела, что в светлый период с ним можно было договориться, и научить чему-то, но приходил темный период и он переставал меня понимать и забывал все, что выучил раньше.

Вот пример из того времени. Идем на прогулку, в это время к нам приехала повидаться бабушка. Надо перейти дорогу и я пытаюсь взять его за руку. Но у нас очередной черный период, сын визжит, выворачивается, в конце концов приходится брать его в охапку и перетаскивать через дорогу, извивающегося и орущего. Бабушка вздыхает: «Ну как же его научить держаться за руку?» Через несколько дней наступает просветление. Такая же ситуация у дороги – и сын САМ берет меня за руку при подходе к дороге, потому что знает и понимает, что так надо. Следующий черный период – и опять все забыто, опять визг и истерика. Как ни дико это звучит для некоторых, на тот момент я пришла к тому, что в черный период расслаблялась и просто старалась его пережить, надеясь дождаться светлого периода, и тогда уже чему-то учить. Конечно, я могла это себе позволить лишь потому, что начала я биомед очень рано, и изначальное отставание в развитии было еще небольшим – немногим более полугода. Вряд ли такую тактику можно посоветовать тем, кто начал биомед в более старшем возрасте.

В конце осени я ввела омега-3 (рыбий жир). В первые 3-5 дней я увидела замечательные улучшения в поведении, особенно в контакте и понимании речи, но потом…
К сожалению, я поняла это много позже, ввод рыбьего жира вызвал сильное разрастание кандиды в кишечнике и, видимо, разворошил какие то вирусы. Ребенок просто сошел с ума. В течение двух недель рождественских праздников это была непрекращаемая истерика, с перерывами на краткий сон. Помню, как иногда муж давал мне отдохнуть, «брал ребенка на себя», а я просто забивалась в уголок и тихо рыдала от бессилия. За те две недели мы ни разу не смогли выйти из дома. Это трудно представить, что двое взрослых людей в течение двух недель не смогли одеть и вытащить двухлетнего ребенка из дома… Но идти к английским врачам было бесполезно, это понимал даже мой муж. Кричит? Все дети плачут. Много? Но ведь не 24 часа в сутки, а всего лишь 18! Понос? Нет, понос – это когда водой по 10-20 раз в день, а ваша пузырящаяся пахнущая кислым каша – это не понос.

Читая форумы, я поняла, что это, скорее всего, кандидозное разрастание, и помочь сыну смогу только я сама, поскольку английская медицина вообще не знает о существовании кандидоза, за исключением разве примитивной молочницы. Я набралась смелости и начала давать GSE (экстракт грейпфрутовых семян), а потом добавила экстракт оливкового листа (OLE). Медленно ребенок начинает возвращаться к приемлемому состоянию. Хотя таким «нормальным», каким он был в октябре, до ввода рыбьего жира, он станет еще не скоро.
С этого времени и надолго у него появилась одна странная привычка. У нас была мягкая игрушка – змея, свернувшаяся кольцом. По размеру это кольцо как раз подходило, чтобы одеть на голову как беретик. И вот он стал каждый раз, ложась спать, требовать эту змею, одевать ее себе на голову и этим кольцом прижиматься к спинке кровати. Так и спал. Я не могла понять, почему он это делает. Но однажды у меня вдруг вылезла молочница, и я решила побороться с ней подручным средством - экстрактом грейпфрутовых семян. Решив, что мне, как взрослому человеку, ничего не страшно, я приняла большую дозу. Через некоторое время у меня началась сильнейшая головная боль, которую вызвало массовое вымирание кандиды. Совершенно жуткая головная боль, пронзающая виски и опоясывающая голову обручем. Обручем? Вот тут я все и поняла. У него были тогда постоянные кандидозные головные боли, и, прижимаясь кольцом змеи к спинке кровати, он пытался как-то отвлечь эту боль. Страшно подумать, как же ему было постоянно больно, и как он это выносил, если мне лишь от одного момента такой боли хотелось кричать и биться головой об стену. Это еще раз помогло мне понять, как же чувствуют себя наши дети. Поэтому говорить про аутистов, что они лишь «по-другому» видят мир, и их не надо лечить, а только учить, просто преступление. Представьте себе, что вы живете с постоянной головной болью и с туманом в мозгу, сможете ли вы смотреть людям в глаза, сможете ли общаться с ними, или учиться чему-либо?

«Туман в мозгу» - так можно назвать обычное состояние моего сына в то время.
Не выходит из памяти один случай. Во всех больших супермаркетах есть обязательно ряд с детскими игрушками, мимо которого пройти просто невозможно. Каждый раз, когда мы туда приходили, приходилось покупать машинку, по-другому отойти от полок и выйти из магазина было невозможно, сын вопил на всю округу. Хорошо, что там был выбор дешевых машинок, в результате у нас их скопилось около сотни. В один из таких «туманных» дней он получил, наконец, свою машинку, вышли из магазина, сели в машину. И вот он сидит и тупо повторяет: «Машинка… машинка…» Но в голосе не слышно никакого оживления, совершенно тусклый голос и пустой взгляд. Страшно было видеть эти пустые глаза. Его мозг был в тумане, и сквозь этот туман до него как-то доходит мысль, что он вроде бы должен радоваться этой машинке. А вот как радоваться и как с ней играть, сквозь туман уже не пробивалось. В такие периоды его невозможно было ни о чем попросить или даже заставить что-то сделать – то, что можно было бы попросить сделать в светлый период. Я заметила, что в такое время сын лучше слушается, если я не пытаюсь с ним разговаривать многословно, как это мы обычно делаем, а только отдаю краткие команды: «Стоять. Сидеть. Сюда». Потом я поняла, что это было не потому, что он "не желал слушаться", а потому, что сквозь туман в мозгу ему трудно было понять обычную речь, в которой слишком много дополнительных слов. А простую команду он мог понять и потому выполнял. Еще я заметила его особую избирательность в выборе языка видео. В то время он более-менее мог понимать русскую речь, но практически не понимал английскую. Я долго не могла понять, почему он выбирал видео на русском языке, когда ему было лучше, и на английском – когда ему было хуже. Эта избирательность была настолько явной, что по одному этому выбору я уже могла судить о его состоянии. Позже я поняла, что в хорошем состоянии ему было интересно послушать, что говорят в фильме, и потому выбирал язык, который он знал. Но когда в мозгу поднимался туман, понимать речь становилось сложно, и он интуитивно выбирал видео, речь в которых он не понимал, и потому она его не напрягала.

Весной происходит еще один случай, который меня страшно напугал.
Я прочитала о том, как многим аутичным детям помог ввод витамина А и решила добавить его. Начала с половины профилактической дозы, рекомендуемой для такого возраста - всего 1250 IU. Как и в ситуации с рыбьим жиром, произошло резкое улучшение контакта и поведения, но сразу полезли дрожжи. Я добавила GSE. Ребенок в ночь стал просто абсолютно нормальным, спокойным, резко улучшилась речь. Но начался понос, причем в какой-то момент там появилась кровь и какие то пленки, казалось, что слезала слизистая кишечника (Прим. Много позже я поняла, что на самом деле это сходила биопленка). В ужасе я отменила все, и долгое время панически боялась витамина А после такой реакции. Это был очень важный урок – все проверять и перепроверять сто раз, потому что даже простыми витаминами нашим детям можно нанести вред. Но через год после этого, научившись «укрощать» кандиду, я успешно ввела рыбий жир с витамином А с замечательными результатами.

Поскольку работа кишечника по-прежнему не налаживалась, я попыталась ввести СУД - специфическую углеводную диету. Это диета, которая исключает все сложные углеводы, требующие расщепления – не только сахар, но также все крахмалосодержащие продукты. Это объясняется тем, что при пораженном кишечнике зачастую нарушается возможность нормально расщеплять сложные углеводы, и в результате они начинают кормить в кишечнике патогенные бактерии, еще более усугубляя ситуацию. В течение трех месяцев я пыталась расширить набор продуктов, разрешенных на СУД, но безуспешно. Из-за фенольной чувствительности мы не могли ввести практически никакие продукты, разрешенные на СУД. Через три месяца я поняла, что СУД для нас не решение. Тогда же я понимаю, что, похоже, у сына также и чувствительность к каротинам, он не переносит ни один желтый или оранжевый продукт, как, например, морковка или тыква. Я прекращаю СУД и возвращаюсь к старой диете, но решаю дополнительно ввести ферменты.

Очень многие в начале БГБК диеты переживают по поводу того, как же ребенок будет жить, если кроме глютена и казеина придется отменить еще и другие продукты, на которые выявится непереносимость. Для них перечислю продукты, которые на тот момент остались в нашем меню: рис, мясо, груши, капуста, лук, пастернак (по виду похож на белую морковку) – всего шесть наименований. В качестве жиров - гусиный или куриный жир, ни одно растительное масло не подходило. На этом меню мы жили больше года. Но для меня было лучше так, чем видеть совершенно безумного ребенка.
Весь следующий год проходит в нескончаемой борьбе с кандидой. Я пришла к пониманию, что антикандидозные моему сыну придется давать длительно. До этого мне пришлось доходить собственным умом, в то время тактика антикандидной терапии еще не была так отработана, как сейчас, и к пониманию, что антикандидная терапия должна быть на постоянной основе, родители еще только подходили, а ДАН! врачи и вовсе об этом еще не думали. Доступные в то время пробиотики тоже практически не давали эффекта. Собственно, этот год мы топтались на месте, никакого значительного улучшения состояния не было. Радовало только то, что за счет диеты и постоянной борьбы с кандидой сын, хотя и не догонял сверстников, но все же постепенно развивался, не регрессировал.

И вот я нашла информацию о кефире и о том, как можно сделать безмолочный кефир. Достаю грибки, начинаю делать кефир. Через несколько дней после начала употребления кефира я поняла, что это прорыв! Кандида наконец под контролем! После ввода кефира я больше не покупала ни одного пробиотика.
Говоря «взять кандиду под контроль», я не имею в виду, что на тот момент мы смогли полностью избавиться от этой проблемы. Это лишь означает, что при ежедневном кефире и регулярных антикандидозных я могла удерживать кандиду на том уровне, когда она не доставляла сильных неприятностей. С укрощенной кандидой ребенок стал намного спокойнее, веселее и исчезла постоянная пузыристость стула. Прогресс был очень заметен. Наконец вместо бесконечной долбежки палками по столу и стенам он начал интересоваться игрушками, стал доставать их из ящика, рассматривать их, катать машинки. Ведь до этого только что купленные машинки он просто таскал какое-то время в руке, множество игрушек лежали в ящике неделями, и он никогда их даже не брал в руки. Всеми его игрушками были палки, которыми он размахивал до одурения или долбил по столу и стенам.

Время шло, и надо было уже думать о школе, т.к. в Англии дети в школу идут после четырех лет. Нам повезло, что Никита родился осенью, поэтому он должен был пойти в школу уже почти в 5 лет. Это было тревожное время. Я начала водить Никиту в игровой садик (такая группа, куда дети приходят поиграть на 2.5 часа в день) с двух лет, сначала два дня в неделю, а с 3.5 лет он ходил 5 дней в неделю. Это была обычная группа, т.к он не был агрессивен и не впадал в истерику от большого количества людей. Большего и не требовалось. С детьми он никогда не играл и ими не интересовался. Какие-либо работы типа рисования выполнения поделок делать отказывался, а поскольку это не была специальная группа для особых детей, никто и не настаивал, его просто оставляли в покое.
Конечно, после ввода кефира и укрощения «цветущей» кандиды мы получили заметный прогресс. Он стал как-то заниматься с игрушками, хотя и не играл с ними так, как играли другие дети. Не могу передать, как меня радовал этот появившийся интерес к игрушкам. Ведь до этого он чаще расхаживал по комнате садика на цыпочках, надувая щеки и вытягивая руки крыльями, или же просто кружился на месте. Я старалась и не заглядывать туда, чтобы лишний раз не расстраиваться, сравнивая его с другними детьми. Такая вот «страусиная» тактика у меня была. Но, несмотря на прогресс в части игрушек, Никита по-прежнему не говорил по-английски.
Казалось, что он как-то понимал воспитателей в группе (по их словам), однако по-английски так и не говорил ни слова. Для сравнения, его ровесник из индийской семьи в той же группе в это время уже говорил на двух языках свободно. Мысли о грядущей школе начали меня очень тревожить. Все больше и больше я думала о том, что для того, чтобы он начал говорить по-английски, мне придется отказаться дома от русского языка и перейти на общение с ним по-английски. Честно говоря, мысль эта меня просто ужасала, т.к. мой английский был очень далек от свободного. Видели ли преподаватели в садике проблемы? Конечно, видели, но у англичан есть правило не соваться не в свое дело, если не просят. Поэтому они не могли поднять такой разговор со мной. Вот только однажды одна из воспитателей радостно рассказала, что она попробовала с Никитой изучать слова по карточкам, и обнаружила, что он многие слова уже знает. Не на пустом месте воспитатель в обычном саду начинает с ребенком работу по карточкам.

И вот зимой я ввела дополнительный витамин Метил-В12. Сначала появляется сыпь, опять поднимает голову кандида и вирусы. Но через две недели я увидела потрясающие результаты. Появились первые слова по-английски. Преподаватели отмечают, что он стал обращать внимание на то, что делают дети, стал играть рядом с ними (не вместе, но хотя бы рядом – это уже сдвиг!). Неожиданно он начал дома играть в прятки. Совсем на малышовом уровне, так, как это делают обычно дети одного-двух лет. Встает за штору и кричит: «Ку-ку». И такой восторг, когда я его теряю и не могу найти! А ведь он перестал играть в эти «ку-ку» где-то в возрасте одного года, я уже и забыла, что с ним можно играть в такую веселую игру! Вот теперь он и наверстывал упущенное. Видимо, именно тогда он начал нагонять пропущенные годы развития эмоционального контакта с людьми. Удивительно, но улучшилась мелкая моторика. Буквально перед началом МВ12 я пробовала заставить его обвести простую фигуру – и он не мог это сделать, с трудом мог держать карандаш в руках. Теперь это получается. В течение весны продолжаются значительные улучшения, которые я связываю именно с МВ12. К концу весны (четыре с половиной года) он уже говорил довольно большое количество английских слов, и даже пробовал связывать пару слов вместе. Его уровень речи по-русски мне оценить трудно. Он говорил короткими неправильными фразами, насколько это соответствовало норме, оценить было сложно, поскольку сравнивать было не с кем. Хотя интонации речи всегда оставались монотонными, не такими живыми, как у других детей.

Однако, хотя дома ребенок и казался мне довольно адекватным, в группе, в сравнении с детьми, было видно, что он все еще «другой». Выпускной праздник в детском саду был для меня горьким разочарованием. Когда все дети пели что-то, Никита крутился на стуле под особым присмотром преподавателя. А когда начались игры и соревнования, в которых все дети участвовали с большим удовольствием, он совсем разволновался и нам пришлось уйти. Летом, чтобы дети не боялись нового места, в школе было организовано интерактивное чтение сказок по типу «Колобка». Желающим детям давали кукол, одеваемых на руку, и они могли сами поучаствовать в действии сказки. Все дети смотрели и слушали с большим интересом, и даже мальчик с диагнозом СДВГ, которому был выписан Риталин, хоть и отвлекался, но все же был заинтересован сказкой и следил за ней. А Никита не обратил на сказку вообще никакого внимания, только ползал между стульями.

Я очень переживала, удастся ли нам удержаться в школе или нас быстро попросят перейти в специальное заведение. Это заставило меня наконец решиться на хелирование. Что нам придется это делать, я поняла уже два года назад, тест волос на металлы показал наличие ртути и других токсичных металлов. Начинать было страшно, однако и затягивать больше было нельзя. Считается, что наилучших успехов можно добиться, если сделать хелирование в основном к пяти годам. Пять лет сыну исполнялось наступающей осенью.

Итак, в середине июля я начала хелирование ALA (альфа-липоевая кислота) по протоколу Энди Катлера, который предполагает прием препарата мелкими частыми дозами (каждые три часа). Частые дозы обеспечивают поддержание равномерного количества препарата в крови в течение цикла и снижение риска перераспределения поднятой ртути. Катлер утверждает, что более редкое дозированиие сильно повышает риск ухудшения в результате перераспределения ртути. Насколько это верно, можно спорить и доказывать, но для меня на чаше весов были с одной стороны необходимость вставать по ночам ради сведения риска к минимуму, с другой стороны - мое удобство спать по ночам без перерыва и при этом риск повредить ребенку. Я решила, что, даже вставая по ночам, я буду спать спокойнее, зная, что я сделала все, что в моих силах, чтобы не навредить.
В первые два месяца у нас было резкое усиление кандиды (Прим. и вероятно оксалатов, про которые я тогда не знала), да и вообще, ребенок, казалось, стал аутичнее, чем до этого. По площадке он снова ходил на цыпочках, вытягивая руки подобно крыльям и надувая щеки. Попытки общения с детьми, появившиеся весной, опять пропали. Казалось, он откатился минимум на полгода. Я с ужасом ждала начала обучения в школе, поскольку не представляла, как я его туда даже смогу привести, не говоря о том, чтобы оставить в классе. Я так и не смогла примерить ему школьную форму, попытки ее надеть приводили к истерикам.

Но в день начала учебы, середина сентября, произошло маленькое чудо. Он вдруг проснулся таким нормальным, каким я его не видела уже очень давно, если вообще когда-то видела. Спокойно надел школьную форму и спокойно пошел в школу. В школе он был выделен в специальную группу из трех или четырех детей (из 50 учеников этого года), которых отдельно учили играть с другими детьми, как играть с игрушками по очереди, в общем, правильному поведению в коллективе, но остальные уроки шли вместе. Могла ли я надеяться на такое всего лишь несколько месяцев назад! Конечно, не все сразу стало совсем гладко, бывали дни, когда он опять становился «другим», но такие периоды уже не длились долго. Мне нередко сообщали из школы, что он укусил кого-то или щипался, или что его трудно заставить сидеть спокойно, но при этом он довольно быстро осваивал английские буквы и учился чтению. Уже к рождеству он довольно неплохо говорил по-английски.

Дальше начался уверенный путь к восстановлению. С каждым месяцем Никита становился все больше и больше похож на обычного мальчишку. У него появились друзья в школе. Через 20-30 раундов хелирования (около полугода) ушла проблема нашей «непотопляемой» кандиды! Наши темные периоды ушли в прошлое, теперь, в худшем случае, у нас мог быть один случайный темный день, а скоро и такие ушли. Конечно, у Никиты оставались некоторые черты Аспергера, некоторые сложности в умении общаться, но это уже не выходило за пределы странностей многих нормальных детей.

Я продолжала хелировать в течение последующих двух лет. Примерно через год после начала хелирования я смогла вернуть все высокофенольные продукты, но все равно оставалось еще немало пищевых непереносимостей. Поэтому я продолжала искать решение этой проблемы.

Следующий важный протокол - антивирусный протокол c помощью Вирастопа (Enzyme Defense). Во время курса сын проходит через несколько периодов поднятия температуры, а также множество кожных высыпаний. Однако результат протокола стоил того. Полностью ушли, наконец, раздражения под коленками и на локтях, которые до этого появлялись довольно часто, и шершавости на голенях, улучшилась двигательная активность. До начала антивирусного протокола я замечала, что сын заметно отставал в физическом развитии от своих сверстников, и это отставание усиливалось. Он стал значительно медленнее бегать, и даже ходить. При попытке идти быстрее жаловался на боли в ногах. Вот эти проблемы с ногами неожиданно полностью исчезли во время антивирусного протокола! Заметно улучшились отношения со сверстниками, общее его настроение стало более позитивным, с ним стало просто приятнее общаться. Но самым удивительным достижением на антивирусном протоколе было исчезновение большого числа пищевых непереносимостей. После этого протокола я смогла вернуть в меню практически все продукты. Если до этого у нас был список разрешенных продуктов, все остальное – нельзя, то теперь остался только короткий список неразрешенных продуктов, в который входят молоко, соя и глютен, все остальное употреблять стало можно.

2009 г

Прошло больше пятнадцати лет с тех пор, как мы прошли этот путь. Мой сын вырос. Он успешно окончил школу и университет. Сегодня он здоровый и счастливый молодой человек.
Забыла ли я про биомед? Нет, потому что это не просто лечение, это фундамент его здоровья. Как и у многих детей с похожими проблемами, у него есть свои врождённые «слабые места» - нецелиакийная чувствительность к глютену и необходимость дополнительных фолатов. Поэтому он продолжает принимать минимальный базовый набор добавок и придерживаться БГБК диеты, но уже далеко без той строгости, которая была необходима в начале.
Он сам принял этот выбор. Для него это не тягость, а сознательный шаг к поддержанию здоровья.

Некоторые могут спросить: "Не лучше ли отказаться от всего этого, чтобы просто 'быть как все'?" Но я смотрю на современный мир. На проблемы с депрессией, тревожностью, отсутствием мотивацией, хроническими болезнями, которые преследуют многих молодых людей. Если цена здоровья и счастья — это небольшие усилия и забота о себе, то стоит ли стремиться быть "как все"? Я считаю, ответ очевиден.